Частое (даже порою пугающе частое) проведение амнистий в РФ, а последняя была проведена в 2013 году в связи с 20-летием Конституции РФ, является косвенным признанием того, что в «Датском Королевстве» существуют, как минимум, очень серьезные проблемы в сферах обоснованности назначения уголовного наказания, работы уголовно-исполнительной системы, а, следовательно, и в самом применении амнистий.
Господа и дамы! Много забавного кроется в лабиринтах сознания современных следователей, успевших понабраться «верхушек» где-нибудь и как-нибудь. Преемственность между классическим прокурорским следствием и СК что-то как-то не заладилась, а полученный брейн-микс порой выдаёт настолько неадекватный подход к уголовному процессу, что обхохочешься.
Как для бывшего следователя у меня нет сомнений в том, что опознание наиболее сложное и ответственное следственное действие, которое знает наше уголовно-процессуальное законодательство – ст. 193 УПК РФ.
Как показывает практика, потерпевший потерпевшему рознь. Если один может существенно осложнить жизнь стороне защиты, то другой, сам того не желая, окажет обвинению ряд «медвежьих» услуг. По так называемым «заказным» делам, где роль потерпевших нивелирована донельзя (ах уж эти ст. 201 УК РФ!), вопрос о представителе потерпевшего отнюдь не праздный.
…А мужик научился варить похлебку даже в пригоршне…
Проблемы использования результатов ОРД, полученных в порядке ч.ч. 4, 8 ст. 8 закона № 144-ФЗ и следственных действий, проведенных в порядке ст. 186 УПК РФ в доказывании по уголовным делам, по которым деяния обвиняемых переквалифицированы на составы небольшой тяжести (ч. 2 ст. 15 УК РФ).
У каждого следователя существует стремление к использованию тех приемов и методов проведения следственных действий, которые направлены на оптимизацию его усилий и достижение наибольших результатов. Нахождение таковых, их последующая шлифовка являются залогом успешного выживания в условиях постоянного цейтнота, порожденного нагрузкой, конфликтными ситуациями и жизнью «от срока к сроку».